Рассказ "Смысл"

Тяжёлым буро-оранжевым диском солнце распласталось в редких облаках. Ноздри обжигало при каждом вдохе, а ветер вместо прохлады обдавал горячими струями. Послеобеденная жара спала, но раскалённый асфальт уверенно источал жар, усиливая летнюю агонию случайных прохожих. Среди этих страдальцев шёл и Филли Стоун. Рубашка из неопрятно-мятой превратилась во влажную тряпку, висевшую на опустившихся плечах. Пот крупными каплями слетал вниз, мгновенно испаряясь, холодными струями затекал в уши и пёк глаза. «Полгода без зарплаты. Аренда, еда, подписки… Я уже несколько месяцев живу в долг, а сегодня они меня приглашают в главный, мать его, офис. — Он приподнял тлеющий бычок к губам, крепко затянулся. — Чтобы рассчитаться и извиниться? Поблагодарить за лояльность? Да как бы не так!». В другой руке был зажат бланк. «Уволен. Без выплат (рецессионные поправки)», — красовалось крупными, жирными буквами в шапке листа. «Чёртовы бюрократы! Когда деньги рекой или поработать внеурочно, так мы — семья. А когда вернуть мне кровные — кризис, рецессионные поправки!». Он бросил сигарету на пол и пару раз остервенело топнул. Едва слышный вздох выскочил из его груди. Филли поднял голову. Только сейчас мужчина понял, что добрался до места. Окружающий переулок ничем не отличался от других, разбросанных по городу. Прямоугольные формы зданий сменяли друг друга, местами сохранялись исторические вкрапления — декорации были до безобразия однотипными. На одном из фасадов, на слегка проржавевшей перекладине висел покосившийся бледно-зеленоватый крест со змеёй, обвивающей ножку чаши. Смахнув гроздья влаги со лба, он толкнул дверь и оказался внутри. Раздавшийся шум кондиционера дёрнул за ниточку удовлетворения в его сердце. Он подошёл к стойке рецепции. На него исподлобья смотрела низенькая, тучная женщина. Круги подмышками и вяло-раздражённый взгляд выдавали, что кондиционер не справляется. — Здравствуйте. Я к доктору Шамбли. Та, не шелохнувшись, опустила глаза, сверяясь с расписанием. — Проходите, ожидает. Он кивнул и двинулся к знакомой двери. «Странно, обычно я всегда жду. Особый день сегодня, да?» — проскочило в его голове. — Мистер Стоун! Прошу вас, — как только Филли вошёл в кабинет, учтиво и громче, чем обычно, сказал сидевший за столом человек. Тут он приподнялся, подошёл вплотную к клиенту, взял его за плечо и протянул руку. Мужчина слегка рассеянно пожал её. Доктор глядел с какой-то тоской и обречённым сочувствием. Его чёрные, в меру длинные волосы закучерявились от пота в смеси с гелем для укладки, а после подсохли в удушающей жаре. Лицо раскраснелось. Он провёл Филли к креслу, после чего уселся напротив. — У меня для вас новости. — Когда лечащий врач говорит «есть новости» и не сразу объясняет в чём дело — готовься к худшему, — слегка ухмыльнувшись, ответил мужчина. Доктор пожал плечами, после чего слегка поник. — Ваша страховая компания отозвала контракт. Я больше не могу проводить терапию и выписывать противовоспалительный реагент, — он опустил глаза. — Сожалею, мистер Стоун. Филли приподнялся с кресла. Губы плотно сомкнулись, скулы слегка задрожали под кожей, кулаки сжались. — Но, док… Мне ведь безумно тяжело без реагента! — Я понимаю. Он впечатал ладони в стол, капли пота слетели на бумаги и лицо доктора. — Что понимаете?! Каково это — лежать часами, не шелохнувшись? Буквально ощущая прутья, торчащие в ногах? — Слёзы накатились бесцветным бугорком на кромку век. — Как боишься двинуть ими, не зная, наконец ли прошло или это очередная дьявольская уловка? И выть от боли, снова попавшись? Он моргнул, несколько капель ухнули вниз и с тихим звоном разбились о столешницу. — Простите, Шамбли. Я не хотел взрываться. День сегодня просто ужасный. — Филли, могу лишь представить, насколько тяжела ситуация, — он прикрыл глаза. — Знаю, деньги найти сложно. Но если что, я помогу вам раздобыть реагент. — Спасибо. Это всё? — чуть резче, чем хотел, ответил Стоун. — Всё. В случае необходимости — звоните. Филли сомкнул веки и сделал глубокий вдох. Мозг, словно перенапряжённая мышца, трепыхался и ныл, не в силах расслабиться. Он хотел его отключить, ничего больше. Был сыт новостями по горло. — Спасибо, доктор Шамбли. Я пойду. Филли вышел на улицу, вновь оказавшись среди раскалённых стен. Он поднял глаза на крест, висящий над входом. Да, змея, пусть не эта, но другая — поможет. «В квартале отсюда есть бар. Туда и пойду. Напиться и забыть это всё! — Уткнувшись глазами в то и дело сменяющие друг друга носки кроссовок, крутил одну и ту же мысль Филли. Пот вновь струился по щекам. — Что за жизнь? Чем я это заслужил?». Под ногами замаячил знакомый узор тротуара, мужчина остановился. Неоновая вывеска — бар «Хойт» — потрескивала электричеством над входной дверью. Посетителей практически не было. Бармен скучал за стойкой, листая какой-то бумажный талмуд. Филли плюхнулся напротив него. — Дай мне бутылку виски и рюмку. — А деньги-то есть? Тяжёлый взгляд Филли переместился со стойки на лицо бармена. Тот продолжил, приподняв ладони: — Друг, ничего личного! Не хочу платить из своего кармана, только и всего. — Не переживай, — Филли достал бумажник. Тот топорщился от наличных. Одна из последних кредитных выплат. Он снял её, в страхе, что счёт заблокируют. — Есть даже чаевые. Только не капай на мозг. Бармен без лишних комментариев снял бутылку со стойки, стоявшей за спиной, достал рюмку и стакан со льдом. Филли опрокинул стопку. За ней, не дожидаясь помощи бармена, ещё одну. И ещё. Он хотел поскорее уйти от назойливой язвы, раскрывшейся в его мыслях. В чём причина всего происходящего? Как ему дальше жить? Вопросы упорно пробивались сквозь алкогольную дымку. Вместо того чтобы заковать Филли в броню беспамятства, виски обнажил его до голых нервов. Вязкая жалость к себе подкралась незаметно, он едва не заскулил. Филли схватил бутылку и добил остатки уже из горла. Вытащив половину банкнот, он положил их под опустевшую бутылку и, нетрезво ступая, вышел из заведения. Раздался звук сообщения. «Что там ещё?», — в пьяном сплине спросил он сам себя. Сообщение от невесты. Он не видел её более месяца, с тех пор как та уехала на учёбу по обмену. «Филли, прости. Я полюбила другого. Ты хороший человек, но я больше не могу быть с тобой». Филли перечитал ещё раз. Да, всё так, как он понял с первого раза. Виски здесь ни при чём. Лицо плавленым пластилином съехало вниз. Он небрежно бросил телефон на землю. Тот со скрежетом проехал по асфальту, со звонким стуком врезался в металлический бак. Филли, не обращая внимания ни на что вокруг, шёл от бара, едва передвигая ноги. Впереди был мост, раскинувшийся над огромной дамбой. Тут он ощутил, как его штанина за что-то зацепилась. Мужчина опустил голову — за брюки его крепко ухватил безногий бездомный, сидящий на дощечке с колёсиками около стены. Длинные, иссушенные седые волосы скрывались под комичной красной кепкой со змеёй, которая ела свой же хвост. Кожа от постоянного нахождения под солнцем стала горчично-кремовой и вся была покрыта пигментными пятнами. В бесконечно лучезарной и искренней улыбке не хватало пары зубов. — Эй, парень, ты куда-то путь держишь? Видок у тебя нездоровый. — Дед… Не твоё дело. Тот хохотнул. — Только не говори, что идёшь с моста прыгать. — А может, и прыгать! Хоть что-то я могу сделать, как мне хочется? — Он покачнулся, но удержал равновесие. — Есть в жизни хоть какой-то смысл? В этом круговороте дерьма? — И есть, и нет… Да и не в этом основной вопрос, — дед похлопал рядом с собой по земле. — Может, присядешь, поговорим? — Да чёрта с два мне говорить хочется. Пошло оно всё! Глаза бездомного в смятении забегали по земле, он стушевался. Однако буквально сразу же лицо просветлело. — Остановить я тебя не смогу, — улыбка вновь приклеилась к старческому лицу. — Но буду ждать тебя, если передумаешь. Никак не ответив на пустословие изувеченного старика, Филли упрямо поплёлся дальше. «А, да пошёл ты…», — пробормотал он. — Пошёл ты! — Филли закричал, задрав голову вверх. Руки обхватили поручень. Взгляд вело, фокус то и дело расплывался. Тяжёлый, гнетущий гул кубометров воды, падающей и разбивающейся с огромной высоты под ногами, встряхивал всё нутро мужчины и в то же время наполнял его мрачной решимостью. «Это дерьмо сейчас закончится. Наконец-то», — он попытался закинуть ногу на перила, однако не рассчитал взмах и врезался стопой в стальной прут, соединявший перила с бетонным волокном. Потеряв равновесие, он шлёпнулся на мост и разразился нечленораздельной руганью. Пекущее лицо солнце заставило сжать веки, но тут он почувствовал, как яркость резко упала. Он приоткрыл глаза и увидел, как какая-то старая женщина, скрюченная, как ссохшийся корень, склонилась над ним. Её не в меру длинный, крючковатый нос едва не касался лица Филли. Он чувствовал сладковато-отталкивающий запах гнили изо рта. Невольно он вспомнил детство, как нашёл остатки любимого кота в будке соседского дога. — Милый, можешь мне помочь? — Что… Чем? — алкоголь всё ещё уверенно держал его в своих объятиях. Кроме того, похоже, он приложился головой. — Заблудилась я… Не могу разобраться, где нахожусь. Из бесконечных слоёв одежды она вытянула смартфон. — Вот тут у меня карта. Подскажи, туда ли я иду? Ткань съехала и старческая рука выскочила из-под мешковатой ткани. Филли глянул на руку — та была крепкая, словно вылитая из стали. Он посмотрел на старушку, однако на него смотрел какой-то угрюмый, серьёзного вида мужчина. Борода с изящной проседью и крутящиеся серебряные волосы в купе с одним глазом, прикрытым повязкой, делали его похожим скорее на древнего воина, чем на странную старушку. Где-то на фоне громко каркнул ворон. «Вот это я надрался…», — подумал он. — Да, давайте посмотрю. Он взял телефон из рук старца и взглянул в экран. Вместо карт он увидел себя, бесконечное количество различных вариаций Филли Стоуна. Филли словно раздробило на мириады частей, затем втянуло в отверстие бездонной пучины. Та лишь умело притворялась экраном мобильного. Роддом, ясли, школа. Сирены, учебка, боевой выезд. Он в тёмной от пороха робе кричит и машет руками, стоя на бронетранспортёре. Его голову разрывает снаряд. Писк, норка, червяки. Рассвет, зерно, закат. Мышка с переломанной шеей висит в клюве у лесного сыча, летящего в сумерках. Узор на брюшке грызуна один в один напоминает родимое пятно Филли возле пупка. Вода, няня, частный репетитор. Библиотеки, награды. Он, уже постаревший, лежит под капельницами, в окружении десятков людей. Старый мужчина держит его за руку. Филли выдыхает в последний раз. Росток, солнце. Свет, тьма. Птицы, жучки, дети на ветвях. Разряд молнии бьёт, в щепки разносит ствол многовекового дерева. В молнии он видит своё лицо. В кроне дерева — тоже. Сотни тысяч вариаций жизни, от бесконечно прекрасных до бесконечно ужасных, пролетают сквозь Филли лавиной образов. Голова трещала от увиденного. Голубоватая рука, гладкая, без единого волоса, потянулась за мобильным. Филли перевёл взгляд на лицо — на него, улыбаясь, смотрел мужчина с ярко-красными губами. Цвет кожи напоминал только-только вечереющее небо, а нежные, слегка женственные черты лица делали его едва похожим на обычного человека. — Так туда ли я иду? — спросил странный пришелец. Филли был абсолютно потерян. Он слабо понимал, кто он вообще такой, где находится, что происходит. Невидящим взором он уставился на улыбающееся, отдающее синевой лицо. Он присмотрелся. Глаза его и до того норовили выскочить, а теперь вовсе полезли из орбит. Филли увидел в этом лице своё собственное. Синеватый клон вытянулся к нему и состроил удивлённую мину. Это могла бы быть издёвка, но его глаза были полны любви и дружелюбия. — Нет, я иду не туда! Синий Филли начал заливисто хохотать. Обычный Филли лежал на земле и хватал воздух как рыба. Вдруг голубые щёки раздулись и с них брызнул тёплый поток воды. Затем синяя рука отвесила Филли увесистую пощёчину. В глазах запрыгали искры, он мигом начал тереть их. — Очнулся! Филли открыл глаза и увидел недавнего знакомого, подъехавшего к нему на своей дощечке. В руках у того была бутылка воды. Филли оглянулся вокруг — видимо, он потерял сознание и дед вернул его назад, взбодрив. Он приподнялся на локтях, глянул на безногого с немой благодарностью. Щека всё ещё горела от удара, волосы слиплись от влаги. — Пришлось, того… чутка смочить тебе макушку. И слегонца врезать, — старик крякнул, — не обижайся. — Ничего… Спасибо, что помог. Глаза старика утонули в складках морщин. Он снял кепку и начал обмахивать Филли, развалившегося на земле. — Что, неужели смысл жизни появился? Филли хохотнул и рассеянно покрутил головой. Уставившись куда-то в небо, он произнёс: — Нет. Смысл убивать себя пропал!